Петр Кузык, комбат батальона "Свобода", входящий в состав Национальной гвардии Украины, рассказывает о происходящем в Северодонецке практически с передовой. С помощью установленного терминала Starlink он смог выйти на связь и пояснить, что происходит в городе, в котором идут бои. Так несколько дней назад российские войска ворвались в город, оттеснили украинские подразделения. Но вскоре в город прибыло небольшой подкрепление в виде Иностранного легиона. Кузык поясняет – в Северодонецке большая динамика боя. То, что россияне называют успехом – это заняли какое-нибудь здание, приходит ночь, спадает артиллерийский обстрел и украинцы их выбивают с тех позиций.
"Тактика у русской военной машины то, что они делали в Алеппо, то, что они делали в Рубежном – они стирают с лица земли просто дом за домом, укрепление за укреплением, заставляют нас маневрировать. Рубежное они не взяли, они стерли город с лица земли и пробуют сделать точно также с Северодонецком. Мы меняем стратегию – стараемся смешиваться с их пехотой, чтобы нивелировать артиллерию. Несколько дней это работало, сегодня они уже накрыли артиллерией и наших, и своих, то есть им все равно – они стреляют даже по своим", – говорит Кузык.
Он добавляет, что главная проблема сейчас это преимущество россиян по артиллерии, доходящее до 1 к 20. Для примера он приводит все тоже Рубежное – бывало в час по их позициям прилетало до 500 снарядов. Военные эксперты, поясняют такое поведение российской артиллерии двумя принципами – армии РФ так и не удалось выработать стратегию захвата городов без того, чтобы полностью их не разрушать. А второй момент – российская артиллерия сплошь состоит еще из советских разработок, прицельная эффективность которой на небольшой уровне. Поэтому для поражения противника наносятся массовые удары по большой площади, в надежде, что где-то удастся попасть с цель.
45-летний Ариф Багиров смог выехать из Северодонецка перед самим штурмом. Он проехал на велосипеде от своего родного города, осажденного российскими войсками, до безопасного населенного пункта Бахмут, контролируемого украинскими вооруженными силами. На протяжении почти шести часов он беспрерывно крутил педали, удаляясь от городка, находящегося под беспрерывным обстрелом артиллерии и авиации РФ. Багиров покинул свой дом 21 мая после того, как этажом ниже прилетел снаряд, чудом не взорвавшийся в соседней квартире. Это удачное стечение обстоятельств мужчина называет чудом, потому что на его глазах от подобных "прилетов" сгорали целые подъезды, зачастую вместе с раненными жителями. Пожары в Северодонецке уже давно никто не тушит, огонь гуляет повсюду. Бывало и того хуже – от жилого здания оставались только огрызки стен и пугающе пустые глазницы выбитых окон, через которые можно было разглядеть нехитрый быт горожан – покореженные кровати, разбитые вазы и обгоревшие семейные фото.
Уехал не только Багиров. По данным местной администрации в городе оставалось около 10 тыс. жителей. Для сравнения, по официальным данным до войны там проживало 130 тыс. горожан, а по оценочном данным – около 200 тыс. человек.
Учитывая эти цифры, при разговоре о будущем города остаются только одни вопросы. Багиров замолкает на секунду, когда его спрашиваешь о том, что будет дальше. Однако, после озвученного становится понятно, что об этом он думал не один раз и все давно для себя сформулировал.
"Если город захватят россияне, то туда вернутся сможет лишь часть людей, выехавших в Россию к родственникам. На его восстановление нужно потратить сотни миллионов долларов, а зачем это оккупантам, когда город будет оставаться полупустым – у людей банально разрушены квартиры и дома. Для такого промышленного города, как Северодонецк с его большим предприятием "Азот" оккупация почти равна смерти", – говорит Багиров.
А пока, по состоянию на 5 июня украинские войска контролировали около половину города.
Северная столица
Первые обстрелы Северодонецка пришлись на всё тоже 24 февраля. Нужно упомянуть, что после того, как в 2014 году Луганск был захвачен, именно "Северу", так местные жители называют Северодонецк, перешло звание областного центра. Именно туда переехали ряд луганских образовательных учреждений, например, Восточноукраинский национальный университет имени Владимира Даля. Причем показательно, что в местных вузах училось около 3 тыс. иностранных студентов. Так в городе работало около 10 научных предприятий и 32 больших промышленных предприятия и 1200 частных предприятий обслуживающей отрасли.
Однако, красной чертой стал обстрел "Севера" из системы реактивного залпового огня "Град", произошедший 8 марта. Именно тогда ракеты прилетали беспорядочно в жилые массивы, а расстояние между пострадавшими домами было аж 4 км.
Багиров говорит, что, конечно, никакого военного смысла в таких обстрелах не было – линии фронта была еще далеко, а украинской армии не было в городе. В тот мартовский день погибло 10 мирных жителей, ранено еще 10 человек. В последующим такие обстрелы только усилились, так в разные дни фиксировались от 4 до 12 убитых. Точных данных сколько всего погибло гражданских пока нет. Власть говорит о порядка 200 человек, а по оценке Багирова речь идет минимум об 1 тыс. людей.
Также доставляли еду и с западных областей Украины, например, один из производителей послал 80 тонн замороженной курицы. Тогда же с помощью властей собралась целая команда, которая развозила гуманитарные грузы. По оценке Черного, таким образом они смогли охватить более 3 тыс. человек.
Ситуация усугублялась тем, что россияне били целенаправленно по инфраструктурным местам. Так, например, мартовские обстрелы артиллерией и ракетами приходились сплошь на объекты инфраструктуры – газовые магистрали, АЗС, электровводы. В домах пропадал свет из-за того, что залпами вражеского огня перебивали высоковольтные линии и люди тотчас стали выезжать из города. Этот процесс затянулся, равно, как и прощание с благами цивилизации. Но дошло до того, что с первых дней мая в Северодонецке нет ни электричества, ни воды, ни газа. Жизнь вернулась к первобытному строю, грустно шутит Багиров. После сказанного он снова надолго замолкает и тогда становится понятно, что высказанное им уже совсем не шутка.
После того, как стало пропадать электричество в город начали доставлять людям дизельные генераторы. Черный рассказывает и 50 солнечных панелях с аккумулятором, которые он развозил по бомбоубежищах. Мобильная связь пропала. Тогда же и возникла идея о терминалах Starlink, которые доставили в больницу и военным. Сейчас Черный привез из Лос-Анжелеса еще один "старлинковский" терминал со специальной антенной – если расположить Starlink в Лисичанске он бы покрывал значительную часть Северодонецка.
Из-за того, что все АЗС были разбиты, в ход пошли остатки топлива, солярки, бензина. Возник тотальный дефицит бензина. В местной больнице находилось несколько десятков больных, в том числе тяжело раненные. Поэтому приятели Черного специально приезжали на электромобиле Тесла, чтобы пациентов вывозить в Днепр.
Впоследствии, когда большая часть города выехало, оставшиеся организовались в подобие "племенного строя", рассказывает Багиров. В целом тезис, что "бытие определяет сознание" нашел воплощение в местных дворах. Если в многоэтажках, среди оставшегося населения, находится лидер, то у него получается организовать и полевую кухню – борщ и супы готовят прямо у подъездных лавочек. И доставку воды, сотрудничество с волонтерами.
Наличие "вожака в стае" дает еще ряд преимуществ, например, организацию тушения пожара. Прилетов с каждым днем становилось все больше, а пожары все обширнее. Пожарной службы, как понятно, в городе не осталось. Также ясно, что никто из местных жителей никогда самостоятельно не тушил пожары. Но Багиров говорит, что жизнь научила – и когда вспыхивал огонь, то они бросались его тушить, как умели, иначе площадь выгорания могла быть бесконечной.
Лекарства доставляли в местную больницу, но с этим были некоторые проблемы. Так до наступления на город, в нем оставалось около 15 волонтеров, и они физически не могли всех обхватить.
Вплоть до 30 мая из города была налажена эвакуация, однако, после того, как погиб французский журналист Фредерик Леклер-Имофф, выезд из города практически невозможен.
В городе оставались старики, которые отказывались выезжать и малоимущие семьи. Багиров признается, что некоторая часть из оставшихся принципиально не уезжала – ждали «русский мир». К слову, иногда в городе происходили и вовсе случаи прямого предательства – так правоохранители три раза ловили среди местных жителей корректировщиков, которые наводили российскую артиллерию. Причем, утверждает Багиров от военных он слышал, что сумма вознаграждения предателю варьировалась около тысячи долларов.
Однако, большая часть воспринимает происходящее с Северодонецком, как трагедию. В местной группе патриотично настроенные жители даже запустили флешмоб "Северодонецк – это Украина".
Кузык, который сейчас ведет бои в городе, рассказывает, что в добровольческое подразделения "Свобода" пришли мотивированные, дисциплинированные и единственное, чего не хватает – западной военной помощи, которая поступает на фронт медленно.
"Я понимаю и доверяю командованию, есть определенные стратегии. Возможно, наша задача в этом: терпеть и истощать врага максимально. Мы все это прекрасно понимаем и осознаем свою роль пехотных подразделений. Но хотелось бы верить, что когда-нибудь поступит приказ на наступление. И будет достаточно средств, оборудования и сил погнать эту сволочь со святой для нас Украины", – завершает Кузык.
