Во вторник, 28 сентября, в Минске произошла трагедия. По официальной версии, сотрудники КГБ Беларуси штурмовали квартиру в рамках отработки адресов, по которым могли находиться люди причастные к террористической деятельности. Однако хозяин квартиры, 31-летний сотрудник IT-компании Андрей Зельцер, выстрелил из ружья и смертельно ранил одного из сотрудников КГБ. Ответным огнем был убит и сам Андрей Зельцер.

Но официальная версия, как это часто бывает в Беларуси, вызывает ряд вопросов. Каких, - в программе "Delfi-Главное" обсуждаем с политическим обозревателем Валерием Карбалевичем.

Delfi: Прошло больше суток с момента трагедии. Больше ли стало ответов, чем вопросов или наоборот?

Валерий Карбалевич: Ясно и не вызывает сомнения то, что в ходе того, как сотрудники КГБ пытались взломать дверь и войти в квартиру, возникла перестрелка в результате которой погибли два человека - хозяин квартиры Андрей директор и сотрудник КГБ, фамилия которого не называется. Все остальные подробности этого инцидента вызывают вопросы. И пока власти не собираются давать ответы на те вопросы, которые возникли у независимых наблюдателей.

- Вы сказали, что фамилия сотрудника не называется, но в разных телеграм-каналах была информация, что у него был позывной Нирвана. Появилось видео, оперативная съемка, которое странным образом снималась с двух сторон двери квартиры, которую штурмовали. На какие нестыковки обращают внимание независимые эксперты?

- Странная нестыковка проявляется в том, что хозяева квартиры два раза вызывали милицию. Это признали официально власти. С другой стороны, опять же согласно официальной версии, люди, которые ломали дверь, представились официально, что они сотрудники КГБ.

Возникает вопрос: если они представились, зачем хозяева вызывали милицию? Много других нестыковок описания перестрелки – от какого выстрела погиб этот сотрудник КГБ до конца непонятно.

И самое интересное, что следственные органы возбудили уголовное дело по факту убийства сотрудника КГБ, но не возбудили дело по факту убийства хозяина квартиры Андрея Зельцера.

Это очень показательна история, которая говорит о том, что в Беларуси не все граждане одинаковы в правах и не все граждане защищены законом. Разное право и разное законодательство в отношении разных людей.

То есть те, кто против Лукашенко, они как бы поражены в правах. И это очень показательно. Это такая философия официальная, - когда в состав народа входят только сторонники власти. Противники власти как-то не являются частью народа, про консолидацию которого говорят официальные власти.

Но тут ведь другое более важно. Культ насилия, который царит в Беларуси уже в течение года, рано или поздно должен был бы привести к такому эпизоду, к такой трагедии.

Если ружьё висит на стене, оно должно выстрелить. И это уже оказалось не метафорой, а суровой белорусской реальностью.

И сейчас обе стороны противостояния пытаются представить погибших как свою сакральную жертву. Власти говорят об убийстве только одного человека, - сотрудника КГБ. Про убийство другого ничего не говорят. То есть у каждой стороны политического противостояния своя сакральная жертва.

И это означает, что насилие, противостояние, политический кризис дошёл до какой-то важной границы, после которой начинается очередная точка бифуркации.

- После того, как стали писать об этой трагедии, во многих независимых телеграм-каналах и в комментариях к ним начали появляться такие оценки, которые положительно - и даже как героя Андрея Зельцера представляют. И вечером в среду, 29 сентября, в ряде городов - в Варшаве, в Киеве, в Вильнюсе, в частности, - белорусские диаспоры провели акции памяти Андрея Зельцера.

Но всё-таки независимые от власти телеграм-канал - это всё-таки определенный сегмент белорусского общества, то есть не все общество. А если говорить в целом о белорусском обществе, на ваш взгляд, Андрей Зельцер воспринимается скорее как герой или скорее как преступник?

- Белорусское общество радикально расколото, и обе его части по-разному, диаметрально противоположным образом, оценивают любые события, происходящие в Беларуси.

И эта трагедия действительно расколола белорусское общество.
Если, скажем, сторонники Лукашенко несут цветы к зданию КГБ, то противники Лукашенко проводят акции памяти по поводу смерти Андрея Зельцера.

Это такой наиболее показательный признак того глубокого политического раскола, в который все глубже погружается белорусское общество. И конца этому расколу не видно.

- Кого, на ваш взгляд, больше внутри Беларуси, - сочувствующих Андрею Зельцеру или сочувствующих сотруднику КГБ?

- Мне трудно судить, надо проводить социологические опросы.

Я думаю, что всё же большинство людей сочувствуют обоим и считают, что это трагедия. Когда белорусы стреляют в белорусов - это трагедия. И из этой трагедии нужно извлекать уроки. Уроки по предотвращению углубления этого кризиса, уроки какого-то диалога, каких-то переговоров. Мне кажется, что это было бы более правильно.

Но, к сожалению, белорусские власти делают противоположное - обещают всем отомстить.

- Андрей Зельцер был сотрудником крупной и известной IT- компании. Всё больше подробностей появляются. Стало известно, что у него, в том числе было гражданство США. Имеет ли это какое-то значение? Что известно об Андрее Зельцере на данный момент?

- Активность Андрея Зельцера проявлялась в том, что он участвовал в акциях протеста, активно выражал свои взгляды в прошлом году против действий белорусских властей. Каких-то других особых признаков его активности, во всяком случае, на сегодня, не замечено. И то, что сотрудники КГБ пришли к нему в рамках дел о раскрытии фактов терроризма, ну это немножко удивительно, потому что каких-то признаков террористической деятельности со стороны погибшего Зельцера пока никоим образом не обнаружено. И даже власти не дают об этом никакой информации.

Как сообщил государственный телеканал СТВ, сотрудники КГБ и милиции отрабатывали целый район в целях борьбы с терроризмом. То есть понимаете какая удивительная ситуация, - оказывается, целый район заселен террористами. Ну это вообще, конечно, фантастическая картина, сюрреалистическая я бы сказал.

- На ваш взгляд, всё-таки что произошло во вторник - это был некий внезапный эксцесс, следы которого пытаются сейчас замести, или это была некая спланированная акция, может быть, с какими-то глубокими последствиями?

- Я склонюсь к версии, что это был все же эксцесс, который стал неожиданным для всех сторон. И ещё раз повторяю, это трагедия, которая в наиболее отчётливом виде показывает до чего дошёл политический кризис в Беларуси.

Если его не пытаться решать мирным путем, то такие события, такие эксцессы будут происходить и дальше.

- Вопрос в связи с новостями последних недель из Беларуси. Во-первых, нужно отметить, что есть такое движение, которое называется кибер-партизаны. А, во-вторых, в последнее время мы видим ряд таких акций прямого действия, например, поджог на военном полигоне, на одной из баз ОМОНа. Кроме того, была атака с помощью дронов, это видео облетело социальные сети в субботу, 25 сентября. И вот этот вот инцидент, когда уже люди начинают стрелять по сотрудникам (неважно в форме или без формы) и получать в ответ свою пулю…

Означает ли это, что Беларусь на сегодняшний день находится в шаге от гражданской войны?

- Я бы очень осторожно относился к тем фактам, которые вы назвали – про поджог полигона, ситуация с дроном. Пока надо ещё раз, много раз проверить, были ли эти факты в реальности или просто идет нагнетание ситуации, для того чтобы можно было её использовать для ужесточения репрессий.

Поэтому я пока это не называл бы фактами.

А то что в Беларуси психологическая ситуация гражданской войны, - да, это холодная гражданская война. Это - язык ненависти и вражды по отношению к оппонентам.

И эта ситуация развивается по пути эскалации. Она обостряется, и есть опасность что действительно эта холодная гражданская война может превратиться в горячую, если не пытаться найти мирный способ разрешения белорусского политического кризиса.

После трагедии, произошедшей 28 сентября, чего сейчас нам стоит ожидать, - скорее радикализации со стороны граждан или радикализации со стороны КГБ и других силовых структур?

- Я думаю, безусловно, ужесточения репрессий со стороны власти, чем, собственно говоря, сегодня и пугают официальные лица и государственные СМИ. Просто потому что у властей больше возможностей для этого. Возможности для сопротивления со стороны общества, со стороны противников Лукашенко, - чрезвычайно ограничены. Поэтому я не ожидаю каких-то масштабных или активных действий.

Поделиться
Комментарии